|
Характерной особенностью развития мировой экономики в последней трети XX в. стало углубление процесса глобализации. Она проявляется сегодня во всех без исключения индустриальных странах, включая Россию. Оценки последствий глобализации крайне противоречивы и, вероятно, будут более понятны лишь позже. Однако в целом следует признать появление нового качественного состояния мировой экономики и внести соответствующие коррективы в наши представления о многих других экономических процессах и явлениях, в том числе о механизмах инновационно-технологического развития [23].
Одной из основных движущих сил глобализации являются несколько десятков тысяч транснациональных корпораций, которые имеют в разных странах сотни тысяч своих филиалов. На их долю сегодня приходится примерно четверть мирового производства и примерно треть производства тех стран, к которым они официально относятся.
Глобализация ведет к неизбежному обострению межфирменной конкуренции. Промышленные компании и предприятия разных стран мира вынуждены ориентироваться при организации производства на лучшие технические решения, приспосабливая их к условиям и потребностям локальных рынков. В итоге появляются мощные стимулы для торговли технологиями и углубления международной научно-технической кооперации на принципах стратегического партнерства в рамках неформально складывающихся транснациональных олигополистических группировок, имеющих общие экономические интересы.
Включаясь через такие партнерства в международное разделение труда, предприятия из стран с менее развитой экономикой укрепляют свои позиции на внутреннем рынке, получают доступ к передовым технологиям и ресурсам на их освоение. Крупнейшие промышленные компании мира получают от подобной кооперации ряд преимуществ перед конкурентами при освоении новых для себя рынков. Все это способствует в конечном счете как скорейшему удовлетворению формирующихся под воздействием технологического прогресса новых потребностей населения в различных частях земного шара, так и повышению эффективности использования имеющихся общественных ресурсов.
Появление необходимых технологических возможностей для быстрого перемещения потоков капитала, экономической и научно-технической информации в режиме реального времени в сочетании с имеющимися в регионах ресурсами человеческого капитала ведет к концентрации инвестиций в наиболее перспективных с экономической точки зрения направлениях, ускорению новых радикальных технологических нововведений и тем самым к повышению темпов экономического роста (рис. 7.8).
Следует ожидать, что в XXI в. процесс производственной и технологической интеграции продолжится еще более высокими темпами и превратится из устойчивой тенденции в глобальное экономическое явление.
 Это произойдет под влиянием многих причин, среди которых на переднем плане находятся:
1) формирование глобального финансового и фондового рынка;
2) обострение международной конкуренции и усиление ее глобального характера;
3) рост масштабов экономической деятельности транснациональных корпораций;
4) совершенствование и дальнейшее развитие средств связи, в том числе на основе создания глобальной сети Интернет, применения оптоволоконных линий и запуска специальных искусственных спутников Земли;
5) истощение природных ресурсов и загрязнение окружающей среды [1; 14].
Вместе с тем кризис 1997—1998 гг. на фондовых и валютных биржах стран Юго-Восточной Азии, перекинувшийся затем на Россию и ряд стран Латинской Америки, и резкое падение рынка акций высокотехнологичных компаний со второй половины 2000 г. свидетельствуют о том, что глобализация технологического развития не дает гарантий для обеспечения устойчивого роста в долгосрочной перспективе. Нельзя a priori исключать в будущем негативного влияния на всю сферу НИОКР и особенно наукоемкий бизнес незначительных (и даже порой случайных) локальных возмущений глобального рынка капиталов.
Тем не менее весь опыт человечества свидетельствует о том, что повернуть вспять ход истории невозможно. Все равно возобладают объективные по сути экономические процессы, способствующие концентрации человеческого капитала и максимизации эффекта от увеличения масштабов производства при снижении сопутствующих трансакционных издержек. Следовательно, мы должны быть готовы к тому, что, несмотря на весь свой противоречивый характер, технологическая глобализация будет и в дальнейшем расширяться и углубляться.
Определенный запас прочности технологическому сотрудничеству придают относительно новые формы международного партнерства, отчетливо проявившиеся в 90-е гг. К ним, в частности, относится развитие научно-технической, производственной и маркетинговой кооперации на основе формирования стратегических альянсов.
Последние означают такую организацию кооперации между промышленными компаниями разных стран, при которой все участники:
1) вносят свой вклад в достижение общих целей в рамках выбранной для сотрудничества области;
2) разделяют между собой все выгоды от подобного сотрудничества и пользуются правом контроля за его осуществлением;
3) сохраняют при этом формальную самостоятельность и независимость друг от друга [22].
На доконкурентных стадиях совместного освоения новых продуктов или технологий преобладают стратегические альянсы, нацеленные на проведение НИОКР. На более поздних конкурентных стадиях также распространены производственные и маркетинговые альянсы.
Прообразом современных международных стратегических альянсов (и одной из организационных форм, сохраняющих свое значение до настоящего времени) можно назвать совместные предприятия, которые создаются крупными компаниями в целях разделения рисков при осуществлении крупных проектов.
Однако сегодня стратегические альянсы создаются не только для разделения затрат на освоение новых видов продукции или услуг, но и для других целей, например хеджирования (страхования) на случай более успешного продвижения конкурирующих технологических стандартов, получения доступа к дефицитным ресурсам или новым рынкам. К этой форме стратегического менеджмента прибегают как мелкие и средние, так и самые крупные промышленные компании. Так, Xerox и Corning Glass известны своей приверженностью к созданию совместных предприятий для выхода на новые рынки и получения доступа к новым технологиям. Для этих же целей применяются технологии слияния и поглощения.
Важной целью формирования альянсов по-прежнему остается совместное освоение новых технологий на ранних стадиях инновационного цикла.
Назвать точное количество действующих сегодня альянсов достаточно сложно. Одни из них создаются в ответ на возникающие экономические потребности, другие прекращают свое существование по мере выполнения поставленных задач, изменения экономической обстановки или возникновения противоречий между партнерами.
Особый интерес с точки зрения перспектив инновационно-технологического развития представляет формирование международных стратегических технологических альянсов.
Основные причины, заставляющие промышленные фирмы привлекать партнеров к проведению совместных научных исследований и разработок, объясняются существованием многочисленных и труднопредсказуемых рисков, связанных с получением нового знания и его коммерциализацией. В последние два десятилетия эти риски еще более возросли в силу роста темпов технологического развития и усиления его междисциплинарной природы.
Сильным стимулом к формированию технологических альянсов с точки зрения долгосрочной стратегии ведения бизнеса стали отмеченные выше процессы углубления глобализации и, как следствие, обострение конкуренции в глобальных масштабах. Можно говорить о том, что каждый технологический альянс носит по сути стратегический характер.
В сложившихся условиях сотрудничество в рамках исследовательских и технологических альянсов (далее будем использовать для них общий термин — "технологические альянсы") позволяет каждому из участников снизить собственные затраты на проведение НИОКР и сопутствующие этому риски, получить в ряде случаев взаимовыгодный доступ к ноу-хау, интеллектуальным и некоторым другим видам коммерческих ресурсов своих партнеров.
Новые тенденции в организации НИОКР в коммерческом секторе нашли быстрое подкрепление в законодательных актах ряда стран, направленных на создание более благоприятных условий для передачи технологий и формирования технологических альянсов на национальном уровне (подробнее см., в частности [15; 16]).
Согласно опубликованным данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) на долю технологических альянсов приходится в общей сложности 23% всех альянсов в странах Северной Америки, 14% всех альянсов в Западной Европе и 12% альянсов в странах Азии. Причем в Северной Америке доля исследовательских и технологических альянсов на рубеже 2000 г. оказалась даже выше, чем доля альянсов производственного назначения.
Параллельно с формированием технологических альянсов на национальном уровне под влиянием глобализации активизировался аналогичный процесс с участием промышленных фирм разных стран. По статистике базы данных С ATI, которая ведется многие годы сотрудниками Института экономических исследований технологий и инноваций в Маастрихте (Нидерланды), в 1980—1989 гг. было сформировано 3826 международных технологических альянсов. В 1990—2000 гг. их количество выросло еще на 6477. Пика этот процесс достиг в 1995 г., когда появилось 812 новых технологических альянсов (рис. 7.9).
Большинство международных технологических альянсов включают компании из США, стран Западной Европы и Японии. В 80-е гг. американские компании присутствовали в 64% подобных альянсов, в 1990—2000 гг. степень их участия выросла до 80%. Аналогичный показатель у западноевропейских компаний составил около 42%, а у японских — 14%.
На рис. 7.10 представлена динамика изменения соотношения межрегиональных и внутрирегиональных технологических альянсов в 1980—1989 и 1990—2000 гг. Нетрудно заметить, что здесь наблюдается увеличение доли участия в межрегиональных альянсах компаний из стран Западной Европы и Японии (в последнем случае она доходит почти до 90%). Одновременно бросается в глаза более сбалансированное распределение технологических альянсов с участием американских компаний. Эту особенность можно с большой степенью уверенности объяснить масштабами и тенденциями развития существующих региональных рынков новых технологий, что подтверждается опубликованными в научной литературе данными об отраслевой структуре распределения технологических альянсов.
 Из этих данных следует, что основная часть внутри- и межрегиональных технологических альянсов приходится в последнее десятилетие на сферу информационных технологий, где все это время наблюдалась высокая инновационная активность, связанная с освоением базисных нововведений пятого технологического уклада (микропроцессоры, персональные компьютеры, цифровые технологии, мобильная связь и пр.). Причем среди технологических альянсов, образованных компаниями США и Японии, а также компаниями Японии с компаниями других стран, альянсы в области информационных технологий составляют соответственно 57 и 54%.
 В последние десятилетия основная часть международных стратегических технологических альянсов приходилась на информационные технологии. Информационный сектор намного опережал по этому показателю не только занимавший второе место сектор биотехнологий, но и все другие направления технологического сотрудничества, вместе взятые. Достаточно отметить, что в 1991 г. он дал 55% всех вновь созданных международных технологических альянсов. Однако во второй половине 90-х гг. эта тенденция стала ослабляться. Одновременно начался интенсивный рост количества международных технологических альянсов в области биотехнологии. К 2000 г. это направление впервые стало лидером по количеству формирующихся международных технологических альянсов (рис. 7.11).
Что касается используемых форм организации взаимодействия партнеров в рамках технологических альянсов, то следует отметить, что за последние годы они претерпели существенное изменение. Согласно данным J. Hagedoorn и др., в начале 70-х гг. большая часть научно-исследовательских партнерств представляла по сути исследовательские корпорации, базирующиеся на акционерном участии заинтересованных учредителей. Однако уже к середине 90-х гг. ситуация коренным образом изменилась — более 85% исследовательских партнерств не предусматривали инвестиций в форме акционерного капитала [5].
  Этот заметный сдвиг объясняется в основном тем, что неакционерные формы партнерства обеспечивают большую степень организационной гибкости. В то же время самое незначительное участие в технологическом альянсе любой организационной формы дает широкие преимущества в плане возможностей для дальнейшего использования полученных совместно результатов исследований. Технологическим альянсам можно в любой момент придать иную организационную форму, более приемлемую для решения конкретных практических задач коммерциализации новых технологий.
На сегодняшний день используется достаточно широкий спектр организационных форм, которые принимают международные стратегические альянсы. Это многообразие отражает различия в степени организационной взаимозависимости партнеров внутри альянсов и уровень их интернационализации (рис. 7.12) [7].
На нижнем уровне показанной на рисунке схемы находятся полностью независимые друг от друга фирмы, осуществляющие между собой лишь отдельные сделки на наличном рынке. Верхний уровень представляет отношения абсолютной взаимозависимости компаний. Если материнская и дочерняя компании действуют на территории разных стран, то этот случай соответствует, по R. Narula и У. Hagedoorn, полной интернационализации рассматриваемого бизнеса.
В промежутке между этими уровнями находятся две большие группы возможных форм отношений между компаниями с различными уровнями взаимозависимости и интернационализации. При этом на более высоком уровне находятся организационные формы с использованием акционерного участия.
В целом за последние два десятилетия наблюдается устойчивая тенденция к эволюции международных стратегических альянсов от акционерных форм участия к неакционерным. Это особенно характерно для стратегических технологических альянсов. Удельный вес неакционерных форм вырос с 53,1% в 1980—1984 гг. до 73,3% в 1990—1994 гг. Причем наблюдаемый прирост происходил в основном за счет увеличения количества соглашений о проведении совместных НИОКР.
Объяснение данной тенденции следует искать в том, что соглашения о сотрудничестве с использованием обмена акциями представляют более сложные формы управления и контроля, занимают больше времени в процессе установления или ликвидации. Кроме того, глобализация способствовала сокращению жизненного цикла продукции в ряде быстро развивающихся областей, в частности в информационном секторе экономики. Параллельно возрастала конкуренция за лидерство в технологической гонке, что также подталкивало фирмы к использованию контрактных форм соглашений, обеспечивающих большую стратегическую гибкость в отношении происходящих технологических изменений.
Продвижению контрактной формы также способствовали происходящие в условиях глобализации синхронизация и гармонизация правовой среды и регуляторных отношений между странами. Существенную роль в этом сыграло создание Европейского Союза и деятельность таких международных структур, как Всемирная торговая организация и Всемирная организация по правам интеллектуальной собственности.
Наконец, определенное значение имеют накопленный опыт международного партнерства, формирование устойчивых связей между фирмами и укрепление доверия между ними.
В результате участие в международных альянсах стало рассматриваться фирмами не только как практическая возможность обеспечить снижение издержек в краткосрочной перспективе, но в большей мере как средство повысить конкурентоспособность и реализовать цели стратегического развития (т.е. фактически максимизировать прибыль на длительном интервале времени).
В целом выбор той или иной формы альянса зависит в конечном счете от многих причин, в том числе от конкретных отраслей экономики и уровня "зрелости" технологии. По мнению зарубежных ученых, сотрудничество на основе акционерных форм более характерно для относительно зрелых и сложившихся отраслей, в то время как неакционерные формы получили большее распространение в наукоемких отраслях экономики. Соглашения на основе акционерных форм участия могут быть более приемлемы и в тех случаях, когда ставится задача обучения и последующего переноса полученного опыта в материнскую компанию (например, при подготовке экспансии на новом рынке или при одновременном совмещении фирмой функций производства и проведения научных исследований).
В какой мере процесс глобализации технологического развития затрагивает российские промышленные предприятия? Опубликованная статистика наводит на мысль о том, что по крайней мере до середины 1990-х гг. российские промышленные предприятия в целом находились на периферии процесса международной технологической интеграции. Однако нельзя не заметить, что в последние годы в ряде отраслей произошли заметные изменения, обусловленные существованием взаимно комплементарных экономических интересов российских предприятий и крупных зарубежных компаний.
Анализ ситуации, сложившейся в автомобильной промышленности, свидетельствует о том, что уже к августу 1998 г. большинство российских автозаводов имели крупномасштабные проекты по совместному производству хорошо известных брэндов легковых автомобилей в рамках стратегических альянсов с крупнейшими зарубежными транснациональными компаниями.
Интерес к активному международному сотрудничеству со стороны российских производителей был продиктован необходимостью ассимилировать новые передовые технологии и найти дополнительные инвестиционные ресурсы для технологического оснащения и модернизации производства. Кроме того, они нуждались в освоении новых методов управления, адекватных условиям перехода к рыночной экономике. Основным мотивом формирования альянсов с российскими автозаводами у крупнейших зарубежных автомобильных компаний было стремление обеспечить себе благоприятные условия для выхода на новый, потенциально большой и еще не насыщенный рынок. Речь шла в первую очередь о снижении входных барьеров и получении определенных преимуществ перед другими зарубежными конкурентами.
Разразившийся в августе 1998 г. финансовый кризис заставил пересмотреть ранее составленные бизнес-планы международного сотрудничества. Девальвация рубля сделала автомобили отечественного производства более конкурентоспособными по сравнению с зарубежными. Существенно упала покупательная способность основной части населения. В итоге изменились масштабы и сроки начала реализации намеченных проектов. Некоторые из них по разным причинам прекратили свое существование ("ЕлАЗ"— "Дженерал моторе", "Ижмаш"—"Шкода").
Однако большинство альянсов все же сохранилось в том или ином виде. Это является лучшим свидетельством их стратегического характера, а также мирового значения российского автомобильного рынка в условиях глобальной конкуренции. Такой вывод подтверждается появлением ряда новых серьезных бизнес-планов по созданию международных альянсов в автомобильной промышленности России уже после августовского кризиса, в том числе подписанием "АвтоВАЗом" и "Дженерал моторе" соглашения о совместном производстве легковых автомобилей летом 2001 г
 Это соглашение, первые плоды которого уже оценил российский рынок, предусматривает, в частности, предоставление иностранных инвестиций и технологий на сумму 233 млн долл. (рис. 7.13).
О заметных структурных сдвигах, которые происходят в автомобильной отрасли России под воздействием международного сотрудничества, свидетельствуют данные табл. 7.4.
Большие преобразования, связанные с переходом всей экономики к рыночным отношениям, претерпела в России за последние 10 лет сфера телекоммуникаций. В результате приватизации разрушилась монополия государства на развитие этой отрасли и управление ее предприятиями. В то же время государство перестало быть главным источником финансирования. Заметную роль стали играть рыночные силы, что особенно характерно для появившихся в 90-е гг. новых направлений, таких как мобильная связь и Интернет.
Расширение международного сотрудничества явилось в 90-е гг. одним из основных факторов, способствовавших технологическому развитию и модернизации российских предприятий связи. Оно обеспечило в новых экономических условиях дополнительные прямые иностранные инвестиции и товарные кредиты на закупку нового, современного оборудования.
Побудительными мотивами к сотрудничеству с российскими партнерами для иностранных компаний были и во многом остаются до настоящего времени наличие большого и еще далеко не насыщенного рынка, предсказуемый стабильный спрос на современное оборудование связи, соперничество с другими зарубежными компаниями за место на перспективном российском рынке.
Основные направления международного сотрудничества в этот период — развитие региональных сетей стационарной связи, замена цифровыми морально устаревших аналоговых линий, создание сетей мобильной связи, развитие систем спутниковой связи, распространение Интернета и электронной коммерции, оснащение современным оборудованием операторов стационарной и мобильной связи.
Для каждого направления характерен свой набор конкретных организационных форм международного сотрудничества. Их выбор определялся главным образом масштабами необходимых инвестиций, финансовыми рисками, размером рынка, особенностями его государственного регулирования, возможностями передачи технологий в обоих направлениях и т.п. Наиболее широко использовалось создание совместных предприятий, приобретение зарубежными партнерами акций российских предприятий связи, предоставление кредитов на закупку оборудования, проведение НИОКР и выполнение совместных работ на контрактной основе.
Кризис в августе 1998 г. привел к уменьшению иностранных кредитов на закупку оборудования и прямых иностранных инвестиций по итогам 1999 г., а также помешал продаже акций ряда российских предприятий связи в 1998—1999 гг. Однако основные последствия этого кризиса были преодолены уже к 2000 г. Результатом улучшения ситуации стало новое повышение интереса иностранных компаний к российскому рынку телекоммуникаций.
Представленные цифры лишний раз подтверждают наличие значительных возможностей для бизнеса в России, которые стали особенно благоприятными в последние годы благодаря заметной стабилизации в стране экономической обстановки. Не случайно сегодня отмечается заметное повышение активности многих крупнейших иностранных компаний на российском рынке ИКТ.
Очевидно, что для поддержания высоких темпов роста в среднесрочной, а тем более в долгосрочной перспективе России потребуются значительные инвестиции, новое современное технологическое оборудование, хорошо обученный, квалифицированный персонал, современные методы управления. Все это создает широкое поле для совместной деятельности российских и зарубежных компаний в рамках взаимовыгодных стратегических альянсов.
Следует особо подчеркнуть, что российским компаниям есть что предложить иностранным партнерам помимо быстрорастущего внутреннего рынка. В частности, уже многие годы успешно развивается международное сотрудничество в области спутниковой связи. Здесь на нашей стороне не только выгодное географическое положение, но и передовые космические технологии. В России имеются значительные интеллектуальные ресурсы, накопленные благодаря сложившейся за многие годы одной из лучших в мире систем физико-математического и технического образования. Пока еще явно недостаточно используются в рамках международного разделения труда возможности российских разработчиков программных продуктов. Впрочем, и на этом направлении сегодня происходят определенные подвижки — за последние годы иностранные компании создали в России целый ряд центров разработки программного обеспечения [13].
Изучение опыта международного сотрудничества российских предприятий с зарубежными компаниями в представленных секторах экономики свидетельствует о существовании как позитивных, так и негативных примеров. В ряде случаев у партнеров по бизнесу возникали серьезные проблемы, приводившие к прекращению начатых совместных проектов. Такие проблемы были связаны, в частности, с появлением конфликтов интересов, разными представлениями о культуре корпоративного управления, несовершенством российской нормативной базы, трудностями переходного периода и другими причинами. Однако в целом международное технологическое сотрудничество играет сегодня важную роль в стратегии развития многих российских предприятий как в уже представленных, так и в ряде других отраслей российской экономики.
Суммируя сказанное, можно сделать общий вывод о том, что участие в международных стратегических технологических альянсах можно рассматривать как одно из перспективных направлений реализации стратегических приоритетов инновационно-технологического развития России. С помощью этой формы взаимовыгодного международного сотрудничества российские предприятия имеют возможность получить доступ к передовым технологиям, инвестициям, новым научным знаниям и прочим видам ресурсов, необходимым для современного технологического развития. Международные технологические альянсы можно также рассматривать как форму обучения российских специалистов инновационной деятельности в условиях рыночных отношений. Наконец, благодаря участию в подобных альянсах в перспективе открываются новые возможности для продвижения наукоемкой продукции российских предприятий на внешние рынки. Однако все это возможно лишь при условии успешного решения ряда общих экономических и организационно-управленческих проблем, которые нередко возникают в процессе международного технологического сотрудничества.
|
